Реферат: Анакреон в поэзии Ломоносова

Реферат: Анакреон в поэзии Ломоносова

Институт журналистики и литературного

творчества

Курс: I

Тема: Анакреон в поэзии Ломоносова

Реферат

Студент:

Трофимова А.А.

№ группы

Преподаватель:

Микушевич В.Б.

г. Москва, 2007

Содержание.

Введение................................................................................................................3

М.В. Ломоносов – дорога поэта..........................................................................3

Анакреон - немного истории...............................................................................5

Полемика сквозь века...........................................................................................6

Заключение............................................................................................................11

Список использованной литературы..................................................................

Введение.

О значении фигуры Ломоносова для русской культуры в целом и литературы в частности, пожалуй, уже все сказано и не раз. Но чтобы придерживаться известного формата работы, видимо, стоит повторить общеизвестные факты.

М.В. Ломоносов – дорога поэта.

Сын государственного крестьянина, Михаил Ломоносов вырос в условиях северорусской культуры, тесно связанной с традициями допетровской Руси. Он рано научился грамоте, прочёл всё книги, какие мог достать; к 14 годам уже изучил «Арифметику» Л.Ф. Магницкого и «Славянскую грамматику» М. Смотрицкого. Будущий ученый попытался поступить в Холмогорское училище, но, как сыну крестьянина, доступ туда ему был запрещен законом. Это толкнуло Ломоносова на отчаянный шаг - в 1730 году он отправляется в Москву и, скрыв свое происхождение, поступает в Славяно-греко-латинскую академию где получает основательную подготовку по древним языкам, в частности латинскому языку, на котором писались в то время научные труды. Кстати, Ломоносов настолько овладел эти языком, что впоследствии был признан одним из лучших латинистов в Европе.  Первые стихотворные опыты будущего поэта относятся к предпоследнему классу – философии - и датируются 1735 годом.
В том же году Ломоносов был отправлен в Петербургский университет при Академии наук, а в 1736 году - в Саксонию для изучения горного дела. Здесь он приобрел обширные познания в области физики, химии, горного дела, хорошо изучил немецкий, французский, итальянский и английский языки.
Несмотря на усиленные занятия точными науками, Ломоносов серьезно занимался русской поэзией, опираясь на опыт античной и европейской литературы.

В 1758 году Ломоносов пишет предисловие к собранию сочинений "О пользе книг церковных в российском языке", в котором излагает знаменитую теорию "трех штилей". В основу реформы литературного языка Ломоносов положил общенациональный язык. В русском языке, согласно его мнению, слова по стилистической окраске могут быть разделены на несколько родов. К первому он отнес лексику церковнославянского и русского языка, ко второму - знакомые по книгам и понятные церковнославянские слова, но редкие в разговорном языке, к третьему - чисто русские слова, которых нет в церковных книгах. Отдельную группу составили слова простонародные, которые только ограниченно могли употребляться в сочинениях. Совсем почти исключает Ломоносов из литературной письменной речи устаревшие церковнославянские слова и вульгаризмы. В зависимости от количественного смешения слов трех родов создается тот или иной стиль: "высокий" - церковнославянские слова и русские, "средний" - русские слова с небольшой примесью церковнославянских, "низкий" - русские слова разговорного языка с добавлением простонародных и малого числа церковнославянских.

Каждому "штилю" соответствуют свои жанры: "высокому" - героические поэмы, оды, трагедии; "среднему" - драмы, сатиры, эклоги, дружеские письма, элегии; "низкому" - комедии, эпиграммы, песни, басни.

Реформы Ломоносова в сферах литературного языка и стихосложения отвечали культурным потребностям нации того времени. Были необходимы новые литературные жанры, и Ломоносов открывал перед поэзией широкие художественные горизонты. Вместе с тем филологическая деятельность ученого имела и более широкий смысл: в ней отразился дух преобразования, характерный для послепетровской эпохи, в которую развернулось научное и поэтическое творчество Ломоносова.

Главной преобразовательной силой Ломоносов считал человеческий разум, которому все подвластно. Поэт, в представлении Ломоносова, не может ограничиться воспеванием одних лишь интимных движений человеческого сердца, его должны волновать и одушевлять события, имеющие важное значение для всего государства, всей страны. Ломоносов стал целой эпохой в истории русской героической поэзии, именно как поэт просветительской идеи, для которого формирование идеального, служащего примером для всех, образа было важнейшей культурной задачей.

Любовь к Родине (зачастую проецирующаяся на монарха), по Ломоносову, является важнейшим назначением поэта, она превосходит чувства к женщине, любые другие чувства. Конечно, за этим образом Родины-матери-императрицы стоит сложная система ценностей, присущая Ломоносову как великому сыну своего века. Видный современный исследователь В. М. Живов заметил, анализируя место идеи государства в мировоззрении просветителей-классицистов: "Государство было предметом поэтического восторга и философской медитации именно потому, что оно как бы выступало распорядителем космической гармонии на земле. Поэтому победы монарха, его благоденствие, заключение союзов и мирных договоров были не только материалом изображения, но и темой философской и художественной рефлексии. Прогресс государства воспринимался при этом как прогресс разума и прогресс просвещения…". Именно этим принципом руководствовался Ломоносов, воспевая монархов и их деяния.  Похвальные оды слагались поэтом на торжественные случаи придворной жизни. Однако традиционная форма похвалы монархам не мешала поэту развивать свои любимые темы.

Подлинным мастером Ломоносов предстал и в других - "средних" и "низших" - жанрах. Его перу принадлежат анакреонтические стихотворения, басни. Ломоносову-поэту были доступны формы "легкой" поэзии, ее стиль, пластика и неподдельная искренность чувства. Одним из наиболее наиболее известных произведений М.В.Ломоносова в этом жанре является диалогическое произведение “Разговор с Анакреоном”. Программа Ломоносова, изложенная в "Разговоре с Анакреоном", представляет огромный интерес как художественное воплощение конфликта легкой и гражданственной поэзии, наметившегося в русской поэзии уже в годы творческой активности Ломоносова. Именно в этом стихотворении Ломоносов выразил свое представление о задачах поэзии и назначении поэта, которое совпадало с требованиями классицизма.

Но сначала...

Немного истории.

Анакреон был виднейшим представителем древнегреческой лирики VI и начала V в. до н.э., родом из малоазиатского города Теоса. В эпоху политических и социальных переворотов, когда на глазах Анакреона часто падали одни и возвышались другие, он учил ценить легкие, мимолетные радости, отдаваться вполне настоящему, презирать превратности будущего и забывать о невозвратном прошлом. Вино и любовь, беспечная веселая песня — постоянные мотивы его коротких изящных стихотворений, всецело отражающих настроение разбогатевших социальных слоев.

Однако культ настоящего проникнут у Анакреона духом умеренности, оргиастичность ему чужда; его вино разбавлено водой, чтобы песня за чашей оставалась стройной. В отвращении к «скифству» с его буйством, в «любви к согласному гимну за полной чашей» сказалось происхождение ветреной, но отличающейся чувством меры, музы Анакреона.

Из произведений самого Анакреона сохранились лишь отрывки, но зато дошел сборник изящных и игривых стихотворений, написанных в стиле и духе Анакреона в александрийскую и отчасти более позднюю эпоху, когда его веселый жанр был в моде среди богатых классов больших торговых городов. Этот сборник впоследствии и создал славу Анакреону и вызывал неоднократные подражания в позднейшей литературе («анакреонтическая поэзия»).

Анакреонтическая поэзия характерна для эпохи Рококо. Она несколько книжна и искусственна, как, впрочем, искусствен породивший ее быт. Она развивается как под влиянием живописи рококо (Ватто, Буше, Фрагонар), следуя ей в своих игривых описаниях, так и эстетических теорий эпохи. В молодых лит-рах, скованных гнетом «тяжелых» псевдоклассических образцов (особенно еще в том истолковании, к-рое они получили у нас в XVIII в.), анакреонтическая поэзия сыграла прогрессивную роль. Она, так сказать, «демократизировала» поэзию и яз., приближала к жизни, к естественности и простоте.

В России в анакреонтическом духе помимо Ломоносова писали также Херасков, Державин, Батюшков, Гнедич. Пушкин называл Анакреона своим учителем, переводил его и всячески подражал («Фиал А.», «Подражание А.», «Бог веселый винограда»), иногда через посредство Парни («Гроб А.»). Увлекались древнегреческим поэтом также Дельвиг, Вяземский, Языков и др. Излюбленные образы этого направления в поэзии — Венера-Киприда, грации, Амур и, конечно, бог вина Бахус.

Полемика сквозь века.

Итак, в 1761 г Ломоносов пишет “Разговор с Анакреоном”. Это одно из последних его стихотворных произведений, которые вполне можно считать своеобразным “художественно-философским завещанием”. Именно в этом стихотворении Ломоносов выразил свое (при этом совпадающее с требованиями классицизма) представление о задачах поэзии и назначении поэта.

В стихотворении происходит своеобразная полемика через века между Ломоносовым, поэтом просветительской идеи, и Анакреоном, певцом эпикуреизма - направления древнегреческой философии, отстаивавшего достоверность лишь того, что человек постигает с помощью своих чувственных наблюдений. 

Прежде всего обращает на себя внимание жанр произведения. “Разговор”, по определению Ломоносова — это “когда данную материю предлагают два, или три, или больше вымышленных лиц, разговаривая между собою”, т. е. это “диалог”, “беседа”. Выбирая жанр, Ломоносов уходил от характерной монологичности оды (а равно и надписи, переложения, размышления — жанров, традиционных для поэта), а следовательно, и от замкнутости монолога. Взгляды Ломоносова иногда совпадают с мыслями Анакреона, иногда расходятся, благодаря этому у читателя возникает ощущение полемичности. Диалог предполагал открытость реплик, идей и позиций, что влекло за собой большую свободу, простоту и естественность. Композиция “Разговора с Анакреоном” внешне очень проста. Стихотворение состоит из переложений четырех од Анакреона, последовательно чередующихся с ответами самого Ломоносова. Чередование этих пар строго продумано, спаяно внутренней логикой, а потому полностью исключает перестановки или сокращения текста.

В первой группе стихотворений ставится вопрос о выборе предмета, достойного воспевания. Анакреон, по его собственным словам, пытался петь о троянской войне, подвигах Алкида (Геракла) и т.п., но каждый раз возвращался к любовным песням.

Да гусли поневоле

Любовь мне петь велят.

Ломоносов переводит эту оду трехстопным ямбом с перекрестной рифмой, что передавало легкость и изящество анакреоновой мысли.

Ответ Ломоносова строится как подражание своему собеседнику, прежде всего, по форме. Это тот же трехстопный ямб с перекрестной рифмой. И смысл ответа сводится к определению объекта поэтического изображения. Однако подражая, Ломоносов одновременно заявляет о своей непохожести:

Мне струны поневоле

Звучат геройский шум.

Ломоносов разделяет личную жизнь поэта и его поэтической творчество. В жизни поэту знакомы любовные радости, но достойными прославления в стихах ему видятся только героические подвиги.

Хоть нежности сердечной

В любви я не лишен,

Героев славой вечной

Я больше восхищен.

Акцентируя свое “я” в последней строке, Ломоносов заявляет о возможности индивидуального, самостоятельного поэтического выбора.
В следующей оде ХХIII Анакреон углубляет свою мысль. Античный поэт воспевает любовь, вино, веселье, поскольку это соответствует мироощущению, это его жизненная философия и позиция. Зная, что “жизни положен срок”,

Не лучше ль без терзанья

С приятельми гулять

И нежны воздыханья

К любезной посылать.

Трехстопный ямб и здесь подчеркивает естественность позиции поэта, легкость принимаемых им решений.
Ответ Ломоносова на эту оду идентичен по форме, но размышления его приобретают все большую самостоятельность. Ломоносов решается оценить позицию Анакреона, право на это ему дает время:

Анакреон, ты верно

Великий философ...

Многие исследователи, в том числе А.В.Западов, считают, что эти строки пронизаны авторской иронией. Действительно, в первой строке смысловое ударение падает на слово “верно”. Если бы оно было вводным, то ирония была бы очевидна. Однако во всех печатных текстах (а рукопись не сохранилась) “верно” выступает как самостоятельная лексическая единица (в значении “действительно”), подчеркивая смысловую насыщенность второй строки. А последующие десять строк раскрывают мысль Ломоносова. Главным для него является то, что Анакреон “жил по тем законам, / Которые писал”. Эта естественность, органичность жизненной позиции Анакреона-человека — одна из причин бессмертия Анакреона-поэта:

Но славой после року

Ты мог до нас дожить.

Также во второй паре стихотворений гедонистические взгляды Анакреона сравниваются с учением Сенеки, римского философа-стоика, призывавшего презирать радости жизни и тем самым заранее готовить себя ко всем невзгодам. Ломоносов отвергает суровые «правила» Сенеки и принимает сторону Анакреона:

Возьмите прочь Сенеку,

Он правила сложил

Не в силу человеку,

И кто по оным жил?

Эти четыре строки ответа звучат неожиданно резко. Сенека проповедовал отказ от радостей жизни, полный аскетизм, хотя в обыденной жизни понимал толк в наслаждениях. Но перед лицом смерти, по его мнению, человек должен от них отказаться. Совершенно очевидно, что позиция Сенеки абсолютно противоположна позиции Анакреона. Во-первых, потому что она искусственна (“правила сложил”), во-вторых, потому что она умозрительна (“И кто по оным жил?”). Сам Ломоносов категоричен в отрицании Сенеки (“Возьмите прочь”), а поэтому последние четыре строки, звучащие явно иронично, — это еще один довод в пользу Анакреона.
В этой паре стихотворений обозначается важная тема — тема жизни и смерти. Слово “жизнь”, формы глагола “жить”, равно как слова “смерть”, “кончина”, “рок”, пронизывают текст всего “Разговора с Анакреоном”. Второй ответ Ломоносова ставит проблему возможного изменения жизни или манеры поведения в ожидании “рока”.

Ода ХI Анакреона, безусловно, продолжает размышления на эту тему. Анакреон не хочет обращать внимания на старость, хотя она все заметнее окружающим. Он убежден, что

... должен старичок

Тем больше веселиться,

Чем ближе видит рок.

Лысый старичок с зеркалом в руках, безудержно веселящийся, выглядит довольно нелепо. Особенно выразительно слово “старичок” (Ср. у Кантемира: “Что найпаче старику / Должно веселиться, / Ибо смерти ближе он” 10). Трехстопный ямб в данном случае создает ощущение приплясывания, что делает образ еще более выразительным. Казалось бы, Анакреон, как и в предыдущей ХХIII оде, остается верен себе и своим жизненным принципам, но центральный зрительный образ заставляет усомниться в однозначности предыдущей оценки: нет, Анакреон — не идеал, в его поэзии есть определенные изъяны. Напрашивается вопрос о другом варианте.

Каков же ответ Ломоносова? Он противопоставляет Анакреону (“роскошен, весел, сладок”) ворчащего и нахмуренного Катона, ярого республиканца, фанатично служащего идее. Анакреон и Катон — явные антагонисты:

. …Ты жизнь употреблял как временну утеху,

Он жизнь пренебрегал к республики успеху...

В своем противостоянии Анакреону Катон, безусловно, близок к Сенеке. Но в отличие от последнего он жил не по сложенным правилам. “Однако я за Рим, за вольность твердо стану”, — такова жизненная позиция Катона, и он пойдет на все, даже на убийство (отсюда — кинжал в его руках). Практически все исследователи, кроме Е.Н.Лебедева, приходили к выводу, что Ломоносов в конце концов оказывается на стороне Катона. Однако при этом не учитывалось то, что Катон у Ломоносова непривлекателен: “ворчит, нахмурившись”, “Его угрюмством в Рим не возвращен покой” “жизнь пренебрегал”, “сам себе был смертный супостат”. Он фанатик, готовый на убийство и кончивший жизнь самоубийством, т. е. преступивший нравственные нормы и заповеди. В результате Анакреон — комичен, а Катон — страшен. При всей разности они схожи в одном — в своем максимализме. И Ломоносов приходит к такому выводу:

...Несходства чудны вдруг и сходства понял я,

Умнее кто из вас, другой будь в том судья.

Анакреон и Катон равновелики, равноценны. Каждый из них — личность, по-своему цельная и самобытная. Признание самоценности личности, закономерности индивидуального выбора оказывается для Ломоносова главным итогом размышлений.

Значимость этого ответа в тексте “Разговора с Анакреоном” подчеркивается интонационно-ритмически и графически. Ломоносов отказывается от легкого трехстопного ямба и пишет ответ шестистопным ямбом с парной рифмой (“александрийским” стихом), неторопливым, спокойным, соответствующим глубоким размышлениям автора. Этим он практически отграничивает себя от Анакреона, по сути дела обретает собственный голос и взгляд на мир.

Центральный образ оды XXVIII — “любезная ” Анакреона, портрет которой он хочет заказать художнику. Но прежде сам поэт словом прописывает черты своей возлюбленной. Обращение к художнику носит в стихе условный характер, поскольку истинный живописец — сам поэт. Его слова-краски насыщены и густы, в них нет полутонов: “кудри черны”, “очи небесны”, “Дай из роз в лице ей крови / И как снег представь белу”. В портрете явно подчеркивается чувственность образа: “взор прелестный”, “приятные уста”, “прекрасная шея”, “И не тщись всю грудь закрыть”. Последний мазок поэта удивительно эффектен: “Надевай же платье ало...” Ломоносов в переводе находит тот цвет, который наиболее соответствует чувственности героини. Алый — это не просто красный, а горящий, живой, горячий, вызывающий цвет. (Ср.: в переводе А.Д.Кантемира — “бледно-багряна одежда” 11, а у Н.А.Львова — “риза пурпурова” 12). Зрительный ряд дополняет “благовоние духов”. Протяжность звуков дает возможность почувствовать влекущую, окутывающую пряность аромата. “Любезная” Анакреона прекрасна своей чувственностью, она обещает любовь и наслаждение, т.е. то, что поэт ценит выше всего. Ломоносов переводит эту оду четырехстопным хореем, который, по его мнению, лучше всего может выразить обыкновенные “аффекты” (чувства). Важно и то, что Ломоносов разбивает текст на строфы, октавы, тем самым фиксируя отдельные черты в портрете, делая их более рельефными.
Последняя строка оды (“Молви ж, дорогой портрет”) рождает мысль, что “девушка” Анакреона — это его Муза, Муза любви, наслаждения и веселья.
Первые строки последнего ответа Ломоносова —

Ты счастлив сею красотою

И мастерством, Анакреон... —

еще раз подчеркивают мысль, прозвучавшую в предыдущем ответе, о том, что каждый волен выбирать свой образ жизни, свой поэтический идеал, у каждого свое представление о прекрасном. Здесь не может быть единого и однозначного мнения. Вечной, переживающей “рок”, остается поэзия. Только в ней — истина и смысл жизни поэта:

...Но счастливей ты собою

Чрез приятной лиры звон...

Анакреон — настоящий поэт. Теперь в его руках лира (не “гусли” и не “струны”, как в оде I) — атрибут истинного поэта.
И опять Ломоносов решает подражать Анакреону, но только в определении предмета изображения. Он тоже хочет создать портрет, но не любимой девушки, а возлюбленной Матери.
Далее Ломоносов рисует великолепный по своей силе и мощи аллегорический портрет России, подчеркивая ее зрелость, здоровье, материнскую силу, мудрость, величие и гордость. Изображение абсолютно лишено чувственности, оно торжественно и монументально. Ломоносов насыщает текст славянизмами (“потщись”, “чело”, “глава”, “очи”, “млеко” и др.), усеченными формами (“здравы”, “небесны”, “кудрявы”, “созревша” и др.), использует инверсию (“Огонь вложи в небесны очи / Горящих звезд в средине ночи”). Благородно, “велелепнейше” звучит любимый Ломоносовым четырехстопный ямб (его благозвучие оттеняется четырехстопным хореем). Но ответ Ломоносова отличается не только исключительной изобразительностью, в нем заключен важный для понимания всего творчества поэта смысл.
Россия — это возлюбленная Мать для Ломоносова, а поэтому он любит ее той глубокой любовью, которая естественна как сама жизнь. Но Россия — это и Богиня. Ей поклоняются, а поэты ее воспевают. Более того, Россия — Муза Ломоносова. Такая позиция и человека, и поэта ставит Ломоносова в один ряд с Анакреоном и Катоном. Отсюда и форма разговора на равных с образцовым поэтом. В целом же последний ответ Ломоносова смыкается с началом “Разговора с Анакреоном”. Заявленные в оде I и в ответе на нее Ломоносова мысли постепенно наполнились глубоким философским смыслом. Перед нами единое, целостное стихотворение с четкой внутренней логикой, стройной композицией, продуманной ритмической организацией и системой образов.

Наряду с этим “Разговор с Анакреоном” касается еще одной важной теоретической проблемы классицизма — проблемы подражания. Ломоносов в своем стихотворении демонстрирует наглядно, как перевод или переложение рождает подражание и по форме, и по содержанию (Ответ на Оду I), но затем, сохраняя форму, поэт стремится наполнить ее новым смыслом (Ответ на Оду ХХIII), а это, в свою очередь, ведет к поискам новой, индивидуальной формы (Ответ на оду ХI). Результат этого процесса — собственное, оригинальное творчество (Ответ на оду ХХVIII). Эта “схема”, обозначенная в “Разговоре с Анакреоном”, была выражением общей закономерности, характерной для литературного процесса в России ХVIII века. Осваивая античный и западноевропейский материал, русская литература не просто подражала, но, подражая, оставалась сама собой. И этот сложный процесс был залогом, условием дальнейшего самобытного развития нашей словесности.

Заключение.

...Конфликт, затронутый Ломоносовым в стихотворении «Разговоре с Анакреоном», позже будет по-разному отражен в поэзии Державина, Княжнина, Карамзина, Дмитриева, Жуковского, Пушкина и др. Но несомненна поэтическая продуктивность этой темы, ее огромная историко-литературная важность. Это спор о назначении поэта, о назначении культуры, спор, продолженный преемниками Ломоносова (которые далеко не всегда оказывались его единомышленниками). Конечно, отголоски этого спора были слышны и в нашей поэзии ХХ века, слышны они и по сей день. поэтические дискуссии Некрасова и Полонского, Маяковского и Есенина и др. привнесли в контекст конфликта новые мотивы, по существу актуальны остаются и тезисы Ломоносова, вложенные им в собственные уста и в уста Анакреона. В настоящее время сомнению подвергается эстетическая ценность блестяще мотивированного Ломоносовым в "Разговоре с Анакреоном" создания культа Родины, культа России в поэзии.

Список использованной литературы.

1. Егунов А. Н. Ломоносов - переводчик Гомера \\ Литературное творчество Ломоносова. М. - Л., 1962;

2. Живов В. М. Государственный миф в эпоху просвещения… \\ Из истории русской культуры. Т. 4. (XVIII - начало XIX в). М., 1996, с. 661, 662 ;

3. Западов А.В. Поэты ХVIII века. М.В.Ломоносов. Г.Р.Державин. М., 1979. С. 51;

4. Западов В.А. Русская литература ХVIII века, 1700 — 1775: Хрестоматия. М., 1979;

5. Кокорев А.В. Хрестоматия по русской литературе ХVIII века. М., 1965. С 244;

6. Лебедев Е.Н. Ломоносов. М., 1990. С. 587;

7. Ломоносов М.В. Полн. собр. соч.: В 10 т. Т. 8. М.; Л., 1959. С. 761-767. Все цитаты даны по этому изданию.

8. Лотман М. Ю. Природа государственности в теории Просвещения \\ Из истории русской культуры. Т. 4. М., 1996, с. 59 – 83;

9. Орлов П.А. История русской литературы ХVIII века. М., 1991. С. 56;

10. Русская литература — век ХVIII. Лирика. М., 1990. С. 379.