Контрольная работа: Концепции естественных прав
Контрольная работа: Концепции естественных прав
Содержание
1. Теории естественного права
2. Эволюция естественно-правовых концепций
3. Критика теории естественного права
Литература
Концепции естественного права отличаются значительным
разнообразием и даже неоднотипностью. Но все объединены родством
методологических принципов: право рассматривается не как акт государственной
воли, предполагающий законное принуждение в случае ее нарушения, а как
воплощение справедливости и разума.
Методологические
основы естественно-правовых
теорий. В наиболее последовательном варианте юридического позитивизма
нравственные оценки выводятся за пределы правовой теории (Дж. Остин). В школе
естественного права, наоборот, моральная оценка рассматривается как
органическая часть анализа права.
Действующее право,
которое изучают юридические позитивисты, может быть хорошим или плохим,
справедливым или несправедливым.
Естественное право
исключает отрицательную оценку. Справедливость составляет самое его существо. Правом
(в смысле "естественного права") признается только то, что
справедливо. Но справедливость представляет собою моральную категорию, не
сводимую полностью к праву. Отсюда убедительность вывода, разделяемого
подавляющим большинством сторонников естественно правовых взглядов, в том числе
и в религиозной интерпретации: "естественное право является не чем иным,
как применением этики в сфере права" ("Пособие по христианской этике",
Фрайбург, 1979), естественное право - это нравственное право или право
нравственности (австрийский ученый католического направления И. Месснер). Морально-совершенное
содержание придает естественному нраву идеальный характер независимо от того,
осуществляется оно на практике или нет.
В древности и в средние
века под естественным правом понимались нормы, соблюдавшиеся повсеместно в силу
своей очевидности и справедливости, даже если они не были закреплены
законодательно. В соответствии с современным пониманием эти нормы следовало бы
отнести одновременно и к естественному, и к положительному праву. Они
противопоставлялись не положительному, а "волеустановленному", или
"условному" праву. Но их совершенный характер не подвергался сомнению.
Впоследствии, когда весь свод действующих норм получил
официальное государственное закрепление, естественное право стало
сопоставляться с действующим (позитивным) правом в целом. При этом допускалось,
что действующее право частично совпадает, а частично не совпадает с
естественным правом, т.е. частично является справедливым, а частично
несправедливым. При этом идеальная природа естественного права выявилась
особенно ясно. По словам П.И. Новгородцева, современное естественное право
превратилось в "учение об идеале общественного развития", т.е. оно
стало элементом идеального правосознания, руководствующегося всецело принципом
справедливости. Это уже не реально действующие нормы, а указание, каким должно
быть право.
Какова бы ни была
мировоззренческая подоплека естественно-правовых концепций, они всегда в той
или иной мере исходят из соответствия выдвигаемых правил разуму и природе
человека, даже если ли правила получают религиозно-мифологическое подкрепление.
Ссылки на природу человека и разум получили особое признание в XVII-XVIII вв., когда наступил новый этап в развитии
концепций естественного права. При этом и разум, и природа человека понимались
по-разному.
Древнейший вариант идеи
естественного права - представления об извечном мировом порядке, установленном
по воле богов, содержащиеся в мифах и священных писаниях разных народов. Общество
рассматривалось как органическая часть миропорядка, элемент природы,
подчиняющейся единому закону. Справедливость и разумность этого закона, его
соответствие природе человека не ставились под сомнение, поскольку он
приписывался высшим силам. Такова первая попытка объяснения происхождения и
сущности права. Любые теологические представления о праве, как бы они ни оснащались
современной терминологией и ни пытались учесть новые научные веяния, сродни
атому древнейшему варианту понимания естественного права.
Основы европейских
представлений о естественном праве были заложены греческими философами, в
первую очередь софистами, с которыми справедливо связывают первые попытки
специальной разработки представлений о государстве и праве. Происходит
рационализация идеи мирового порядка. Возникает сопоставление писаного и
неписаного (или божественного, всеобщего) закона. Последний называют иногда и
естественным правом. Софист Гиппий (ок.460-400 г. до н. э) понимал под ним
неписаные законы, которые соблюдаются во всех странах. Эту традицию унаследовал
и Аристотель. Он говорит о естественном праве, которое соблюдается во всех
странах, даже если оно не оформлено в виде законов, и условном праве, или
нормах, установленных людьми в форме законов и соглашений.
У Аристотеля, как и у софистов, речь идет именно о
сопоставлении, а не о противопоставлении естественного и условного права. Это
два вида одного и того же явления. Оба они относится к тому, что мы называем
позитивным, т.е. действующим в том или ином государстве, правом. Но
естественное право не нуждается в специальном оформлении. Оно настолько
очевидно и разумно, что и без того соблюдается всеми. А условное право - особые
постановления, вводимые разными государствами. Естественное право
предполагается хорошим и справедливым. Условное право может быть как
справедливым, так и несправедливым. Но, введя названную типологию, Аристотель
не устанавливает иерархии, не называет естественное право высшим, не
утверждает, что условному праву можно не подчиняться, если оно несправедливо. Наоборот,
его позиция в том, чтобы подчиняться даже плохому закону ради того, чтобы
сохранить в государстве порядок, без которого никакое право и никакой закон не
возможны.
Представление о
естественном праве как разумных и всеми народами соблюдаемых правилах дошло до XVII в. Так понимал его и Г. Гроций. Не случайно он говорил о двух путях
выявления норм естественного права - дедуктивном (путем умозаключения) и
индуктивном. Если мы видим, что какая-то норма соблюдается всеми народами, это
верный знак ее принадлежности к естественному праву. Но Гроций не согласен с
тем, что плохой закон так же обязывает, как хороший. Он, безусловно, ставит
естественное право выше позитивного. В этом смысле он отходит от Аристотеля.
Зачатки современных
представлений о естественном праве находят обычно у стоиков, философской школы,
возникшей в Греции около 300 г. до н.э. (основатель Зенон) и получившей
распространение в Древнем Риме (Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий).
В отличие от Аристотеля,
стоики не рассматривали естественное право как часть позитивного, допускали
противоречия между ними и возможность нереализуемого естественного права. Тем
самым они придали концепции естественного права идеальный характер. Стоики
признавали, что миром управляет разумное начало божественного происхождения. Это
вечный закон, определяющий развитие вселенной. Та его часть, которая доступна
человеческому разумению, получила название естественного закона или
естественного права. И, наконец, существует право человеческое, т.е. позитивное,
установленное в тех или иных государствах. Стоики считали, что ряд человеческих
установлений противоречит естественному закону. Они не признавали деления
Греции на полисы, противопоставления греков и варваров, говорили о мировом
обществе, равенстве всех людей, отрицали рабство. В связи с этим естественное
право превращалось в критерий оценки действующих законов, в высшее право. Обосновывалась
мысль, что законы государств заслуживают признания только в случае их
соответствия естественному закону. В этом новизна взглядов стоиков.
Традиции стоиков
развивались Цицероном и римскими юристами. Стал складываться своеобразный
кодекс естественных законов. В формулировке Ульпиана (римского юриста III в. н. э) он включал требовании жить честно, не предать другому, отдавать
каждому то, что ему принадлежит. Эпиктет рекомендовал не желать другим того,
чего не желаешь себе. Этот принцип лежал в основе норм естественного права.
Наследие стоиков и
Цицерона было воспринято христианскими мыслителями. При этом разумное начало,
правящее миром у стоиков и Цицерона, они подменили христианской теологией. Августин
Блаженный (354-430 гг.) различал вечный закон, естественный и временный (т.е. человеческий)
закон, меняющийся в зависимости от места и эпохи. Временный закон оправдан как
подтверждение вечного закона, воспринимаемого людьми посредством естественного
закона, запечатленного в душах людей и представляющего собой
божественный голос в человеческой совести.
Фома Аквинский (1225 (1226)
- 1274), крупнейший католический теолог, воспроизводит схему Августина
Блаженного, прибавив к ней божественный закон как часть вечного закона,
явленную людям в Священном писании и откровениях отцов церкви. Он говорит, что
естественный закон пребывает в сердцах людей и его содержание не может быть
стерто в их сознании. Естественный закон побуждает делать добро, стремиться к
добру и избегать зла. Фома отмечает, что естественный закон носит характер
общих принципов, и это делает необходимым введение более конкретных правил в
форме человеческих законов.
И Августин, и Фома
Аквинский признают, что несправедливый, т.е. противоречащий естественному
праву, чакон подлинным законом не является, и ему можно не подчиняться, если
это не причиняет большого вреда обществу. "Каждый человеческий позитивный
закон обладает природой закона в той мере, в какой он вытекает на естественного
закона, - писал Фома Аквинский. - Если, однако, в каких-то пунктах он
противоречит закону природы, он не является больше законом, а скорее
представляет собой извращение закона".
Принцип обязательного
соответствия позитивного права естественному, четко сформулированный Августином
Блаженным и Фомой Аквинским, встречался еще в "Законах" Платона, был
воспринят стоиками, Цицероном и римскими юристами.
Но он зазвучал в полную
силу лишь в эпоху буржуазных революций (XVII-XVIII вв.), когда теория естественного права стала знаменем борьбы за коренные
общественные преобразования, за изменение правовой системы на основе равенства
и справедливости.
Гуго Гроций, один из
провозвестников этой новой эпохи, по существу не внес в правовую теорию ничего
нового, сказав, что только нормы естественного права (по его определению,
веления здравого разума) являются "правом в собственном смысле слова",
а нормы, установленные людьми, признаются правом лишь в той мере, в какой они
не противоречат естественному праву. Но когда Гроций провозглашает, что "не
следует повиноваться приказам власти, противным естественному праву и
божественным заповедям", несмотря на существенные оговорки и ограничения,
это звучит как призыв к обновлению системы позитивного права.
В XVII в. даже среди философов просветительского направления были и иные
взгляды на естественное право. Особняком в этом отношении стоят англичанин Т. Гоббс
(1588-1679) и голландец Б. Спиноза (1632-1677). Они полагали, что естественное
право, которым будто бы руководствовались люди в государстве ином состояния, -
это право на всё, ничем не ограниченная свобода, приводящая к войне всех против
всех. Разумные привила поведения, основанные на учете интересов других людей и
призванные обеспечить мир, Гоббс называл естественными законами,
противопоставляй их естественному праву. Будучи убежденным, юридически
позитивистом, Гоббс категорически возражал против критики государственных
законов на том основании, что они противоречат законам естественным. Гоббс шел
в данном случае против господствовавшего в юридической науке XVII-XVIII вв. течения.
Наряду с требованием
приведения позитивного права в соответствие с естественным правом XVII-XVIII вв. ознаменовались еще одним принципиальным
сдвигом в концепции естественного права. Постепенное становление
индивидуализма, утверждение самоценности и определенной автономии личности,
начавшиеся в эпоху Возрождения, привели к смещению центра тяжести в понимании
естественного права с разумных правил поведения, способных обеспечить
нормальную жизнь общества, на права человека, которые стали толковаться как
принадлежащие ему от природы, неотчуждаемые, а не дарованные государством. Как
раз в обеспечении этих нрав, в их охране от посягательств, в том числе со
стороны государства, стали видеть главное содержание естественного права.
Этот сдвиг впервые
произошел во время английской буржуазной революции XVII в.
Борцы с абсолютизмом стали ссылаться не на исторически сложившиеся законы
Англии, а на права человека. Наиболее законченное выражение эти идеи получили у
Джона Локка, чьи труды явились как бы подведением итогов революции.
Идеи английской
революции были восприняты американской Декларацией независимости (1776),
французской Декларацией прав человека и гражданина (1789 г) и получили мировое
признание. Таково и современное понимание естественного права. Им проникнуты
Декларация ООН 1948 г. и международные пакты о правах человека, а также
положения ряда действующих конституций, прямо говорящие о правах человека или
семьи, предшествующих позитивному праву и являющихся по отношению к нему
высшими (например, п.1 ст.41 и п.1 ст.43 Конституции Ирландии).
К началу XIX в. идеи естественного права заметно потускнели. Сложилась историческая
школа права, исходившая не из разума или природы человека, а из истории и духа
народа. Философия права, как новое направление политико-юридических исследований
первоначально заимствовала некоторые элементы естественно-правовых теорий, но
отнюдь не сводилась к ним. Наконец, утвердившийся в качестве господствующего
направления в науке и практике юридический позитивизм сознательно бросил вызов
теории естественного права.
Однако к концу XIX в. ситуация вновь изменилась. Возникла школа так называемого
возрожденного естественного права. К ней принадлежали известный немецкий юрист
Р. Штаммлер (1856-1938), видные представители отечественного правоведения П. И
Новгородцев (1866-1924), Б.А. Кистяковский (1861-1920) и др. Становление этой
школы было обусловлено разочарованием реальным состоянием
государственно-правовых институтов, их отставанием от потребностей общества,
обострением социальных противоречий и постепенным признанием "второго
поколения прав человека", т.е. социальных прав.
Принципиальным отличием
нового направления от сложившихся традиций явилось то, что содержание
естественного права не рассматривалось как нечто неизменное, раз и навсегда
данное, соответствующее "вечному закону" и вытекающее из столь же
постоянной природы человека. Вместо классического набора неотчуждаемых прав (прежде
всего, свобода, равенство, собственность) выдвигалась идея "естественного
права с меняющимся содержанием" (Р. Штаммлер), Личные права дополнялись
социальными, что открывало новые горизонты в преобразовании правовой системы.
После Второй мировой войны в связи с разгромом фашизма,
способствовавшим дискредитации нормативистских представлений о праве как воле
суверена, наблюдался новый всплеск интереса к теориям естественного права.
Большой резонанс вызвала
книга Густава Радбруха (1878-1949). "Законное неправо и надзаконное право"
(1946 г). В Италии крупнейшим представителем школы естественного права в XX в. был Дж. Дель Веккьо (1872-1970), в США - Лои Фуллер (1902-1978),
Роналд Дворкин и др. Фуллер разработал оригинальную концепцию, которую
он назвал "процедурным естественным правом", в отличие от
материального. Гарантию справедливости (моральности) права он видел в таких
внешних признаках, как полнота, непротиворечивость, соблюдение правил
законотворчества и публикации законов и т.п.
Спорить с древним,
аристотелевским пониманием естественного права (нормы, которые соблюдаются
всеми народами, даже если они не облечены в форме закона) трудно. Стрелы
противников естественного права направлены против его классических (XVII-XVIII вв.) и современных представителей.
Отвергается мысль,
идущая от стоиков, Цицерона, Августина Блаженною и Фомы Аквинского: несправедливый
закон не является законом, это извращение природы закона. Мысль эта, как
отмечалось выше, приобрела законченную форму у Гуго Гроция: только естественное
право (веления здравого разума) является правом в подлинном смысле слова, нормы
позитивных законов являются правом лишь в той мере, в какой они не противоречат естественному праву, в противном
случае им можно не подчиняться. Последующее развитие концепции прибавило к
атому главным образом сведение естественного права к прирожденным и
неотчуждаемым правам личности.
Если воспринимать эти
положения буквально, они действительно весьма уязвимы. Сторонники юридического
позитивизма (и не только они) опровергают формулу Гроция, подчеркивая, что
естественное право не является правом в подлинном смысла слова, потому что его
исполнение не гарантировано возможностью государственного принуждения. Оно
становится правом только в том случае, когда воспринимается позитивным законом
или судебными решениями.
То, что называют
естественным правом, говорят его критики, представляет собой всего лишь
моральное суждение. Право смешивают с моралью и подменяют моралью, лишая его
юридической определенности и обязательности.
Нормы, выдаваемые за
естественно-правовые, не всеми признаются таковыми, по этим вопросам
возможны разные суждения.
Оправдание неподчинения
позитивным законам ссылками на их несоответствие естественному праву способно
подорвать устои государства, привести к анархии.
Во всей этой критике
есть доля правды. Она обнаруживает слабые стороны естественно-правовых подходов.
Но все же эта критика основана на упрощениях, преувеличениях и непонимании
природы и значения рассматриваемой концепции. В этом убеждает современное
толкование естественного права, проясняющее и дополняющее ряд вы сказывают
классиков теории, которые не всегда следует понимать буквально.
Современное понимание
естественного права и значение этой концепции. Как правило, современные сторонники теории
естественного нрава не считают его непосредственно действующим, имеющим обязательную
силу. Провозглашая, что естественное право выше, сильнее позитивного (такие
декларации встречаются и в юридических актах, в частности, Конституционного
суда ФРГ), они имеют в виду не обязательность, не прямое действие, а
справедливость норм естественного права. По мнению Р. Штаммлера, норма
естественного права не должна иметь какого-либо "положительного значения. Т.е.
быть обязательной для исполнения членами общества наряду с нормами, выраженными
в законах", она обращается только к законодателю. Р. Штаммлеру вторит П.И.
Новгородцев: ''Современная юриспруденция относит название права исключительно к
нормам положительным, признанным в законе или обычае. Идеальные требования не
представляют собою права в строгом смысле слова, а суть только проекты будущего
права". "Современные правовые доктрины Германии считают, что
естественные права человека становятся "юридическими" основными
правами и свободами лишь тогда, когда они закрепляются конституциями и чаконами",
- пишет Б.А. Четвернин. С этим согласились бы и сторонники юридического
позитивизма.
Значит, речь
действительно идёт о нравственных оценках, моральных соображениях, что прямо
признают представители естественно-правовой школы. П.И. Новгородцев называл
идею естественного права "представлением общечеловеческой справедливости,
осуществляемой в положительном праве". Е.Н. Трубецкой писал, что "предписания
естественного права по содержанию своему суть вместе с тем предписания
нравственные''.
Нужна ли нравственная
оценка для понимания права или ее следует, как рекомендуют многие представители
юридического позитивизма, вынести за пределы права и правовой теории? Ответ П.И.
Новгородцева вполне убедителен: "... естественное право представляет собой
неискоренимую потребность человеческого мышления и исконную принадлежность
философии права. Естественному праву свойственно стремление оценивать факты
существующего с этической точки зрения. Но именно в этом и состоит задача
философии права".
Упреки критиков теории
естественного права в произвольности выбора норм, понимаемых как воплощение
разума и справедливости, не лишены некоторых оснований. В самом деле, полное
единодушие по вопросу о том. что справедливо, едва ли возможно. Но в любом
обществе есть господствующие, получающие широкое распространение взгляды. Именно
они ассоциируются с естественным правом, содержание которого эволюционирует. Есть
так называемая объективная, признанная обществом мораль, отличаемая от
субъективных взглядов отдельных лиц или групп населения.
Констатация этической
природы естественного права не означает готовности удовлетвориться
разграничением права на действующее и идеальное, признании незыблемости такого
деления.
Наоборот, весь смысл
концепции естественного права состоит в том, чтобы превратить идеальное право в
действующее, устранить разрыв между ними.
Лэтиция Джианформаджио,
профессор Сиеннского университета (Италия) отмечает дуалистическую природу
концепции естественного права. Позитивное право существует само по себе,
естественное право (в современном понимании) - лишь в сопоставлении с
позитивным правом. Оно - часть пары понятий (естественное право - позитивное
право), причем признается в этой паре высшей категорией. Их соотношение
заключается в том, что естественное право всегда справедливо, но не всегда оно
реально существует, т.е. действует. Позитивное право, наоборот, всегда реально,
но не всегда справедливо. Смысл концепции естественного права заключается в
том, чтобы сделать справедливость реальной, превратить естественное право в
позитивное.
Всем известны способы
частичного решения этой задачи, признаваемые позитивным правом. Это внесение
изменений в действующее право, толкование права, обращение к общим принципам
права, особый институт права справедливости или судов справедливости (совестных
судов), это, наконец, предусмотренное современными гражданскими кодексами
обращение к общим началам и смыслу законодательства, требованиям
добросовестности, разумности и справедливости в случае отсутствия или неясности
закона (ст.6 ч.2 действующего ГК РФ). В этих формах представления о естественном
праве обретают реальность, но лишь в той мере, в которой это допускается
позитивным правом.
1. Алексеев П.В. Философия. Учебник.
- М.: ТЕИС, 1996. - 580 с.
2.
Гусейханов М.К. Концепции современного естествознания: Учебник. - М.: Издательско-торговая
корпорация "Дашков и К", 2004. -692 с.
3. Дубнищева Т.Я. Концепции
современного естествознания: Учебник М.: ИКЦ "Маркетинг", 2001. - 832
с.
4.
Основы современной философии: Учебник / Под ред. М.Н. Росенко. - СПб.: Издательство
"Лань", 1999. - 295 с.
|
